| Автор благодарит своих читателей за многолетнюю дружбу, прекрасные эмоции, деловое сотрудничество, родственные чувства, искреннюю любовь и помощь! |
 |
В поисках Cеребряного Страуса
«Vita brevis ars longa –
Жизнь коротка, искусство вечно»
Богини торга
Люди торгуют всё время. Последнее что умирает во время смуты и войны – торговля.
И, она же, первая оживает, возникая в виде стихийных обменных рынков.
Я никогда не мог подумать, что четверть века буду тесно связан с торговлей. В моих первых, ещё детских представлениях, торговлей занимались серьёзные толстые женщины в белых халатах, с пышными пергидрольными волосами в шестимесячной химической завивке.
Сидя в кабинке на стульчике, они лупили по выступающим клавишам кассы толстыми, как сардельки, пальцами в золотых кольцах и громко кричали:
– Халю! Докторскую бить?!!
А сарделек, кстати, часто (никогда) не было.
Когда я начал работать кассовым механиком, я ещё застал этот уходящий тип крепкого советского продавца. Многому у них можно было поучиться. А кое-что было... неожиданным.
ООО «Фортуна» была сетью плодоовощных магазинов с базой в Коломягах.
Когда я впервые приехал на технический осмотр касс в магазине «Фрукты-Овощи» на проспект Культуры, в руках я крутил легкомысленную модную тогда барсетку, где у меня лежал паяльник, трубчатый припой с канифолью внутри, вакуумный отсос, микросхемы и набор отвёрток.
Попросив разрешения пройти внутрь магазина, я предстал пред ясные очи усталой хмурой заведующей.
Ты кто? – спросила меня Богиня Торговли.
– Я ваш новый кассовый механик, – севшим голосом просипел я.
– Кассу хочу проверить.
– Ты не механик! – сказала мне Заведующая.
– Как она узнала – подумал я. Я ведь, действительно, работаю только неделю.
– Но как же... Вот моё удостоверение! – мурлыкал я.
– ТЫ НЕ МЕХАНИК!!! – кричала на меня разгневанная Юнона Торговли и в воздухе пахло озоном. Молнии шипели в её натруженных картошкой и черешней руках.
– Ты не механик... Устало выдохнула она.
– У тебя НЕТ сумки...
– Как это нет! А это! – сказал я и гордо показал я мою новую красивую маленькую барсетку.
– Как я ПОЛОЖУ тебе В ЭТО – горестно всплеснула руками моя Госпожа.
– Что вы, что вы... Ничего мне не надо... – залепетал я.
– Да какая мне разница, что тебе надо! – возмущалась Богиня.
– Положено – возьмёшь. Это чтобы мне ещё в торге говорили, что я торговать не умею, что и механику нечего дать. А...Бестолочь! В следующий раз без
сумки в магазин не пущу... и она вытащила мне свой личный полиэтиленовый пакет.
Я вышел из магазина в смешанных чувствах. Утро и ещё впереди весь рабочий день. Полный пакет благоуханных фруктов. Чудовищное хамство.
Агрессивный, нет, не маркетинг, а комплимент за знакомство.
Что это было?
Я возил этот пакет весь день и немного устал (проклял всё на свете). И всё-таки я довёз эти чудо фрукты вечером моей беременной жене. Она до сих пор вспоминает эти киви. Киви! Таких огромных киви сейчас нет. Витаминчики!
На следующее утро я пошёл и купил себе сумку для работы.
Большую.
Вообще знакомиться и представляться в начале карьеры приходилось много раз и иногда происходили забавные ситуации.
Вот как, к примеру, в «Перспективе».
Перспектива была плохой. Кассы в универсаме номер 35 на проспекте Просвещения ломались так часто, что директор универсама завела речь о моих выходах в ночные смены.
– Хорошая шутка, – сказал я, но лицо её было серьезно...
Стас женился!
На кассирше магазина, племяннице заведующей и вся сеть продовольственных магазинов «Перспектива» уже второй месяц дружно спрашивала Стаса:
– Ну как молодуха?!
Мы встретились в нашей конторе.
– Вот такая у меня перспектива невеселая, Стас, – сказал я.
При слове «перспектива» Стаса передёрнуло.
Мы посмотрели друг на друга и... махнули, не глядя наши проблемы!
Магазин «Перспектива» у Звенигородской улицы.
Очень толстая, огромная, в белом халате, добродушная Заведующая, скрестив руки под подбородками, весело смотрит на меня.
Рядом с нею, черной единицей, застыла злющая худющая Замша.
– Здравствуйте! Я ваш новый кассовый...
Тут влетает в кабинет юный торговец табачной секции с воплем:
– А вы знаете, хто щас был!!!
– И хто щас был? – послушно спрашивает заведующая.
– Актёр Олег Басилашвили! «Приму» у меня купил!
– Ну и што, – так и не меняя позы квакает Заведующая – живёт он здесь.
Вот и шляется каждый день... А ты... механик? – обращается она ко мне.
– Да! Я ваш новый кассовый механик! Вместо Стаса! – барабаню я.
– А скажи мне, механик. А касса наша от холода ломаться может?
– Ну... В принципе может. Густеет смазка, хуже работает печатная головка, выше нагрузка на двигатели протяжки...
– Умно говоришь. Хорошо. Значит, может касса зимою ломаться от холода? – спрашивает заведующая.
– Да. Конечно – отвечаю я.
– Вот и Стас так говорил, грустит заведующая.
А Замша добавляет:
– А летом говорил, что из–за жары...
Женщины в торговле.
Вот, кстати, работая тогда в универсаме получил интересный опыт.
В универсаме матом не ругаются. Им дышат. Закончив свою работу по кассам я вместе с тремя заведующими отделами вышел на улицу продолжая обсуждать постоянные поломки касс в их отделах.
– Саша! Что с тобою?! – сказали мне эти три прекрасные богини торга на ступеньках выхода из универсама.
– Тебя кто–то обидел?
– В смысле обидел? – опешил я.
– Ну, ты ругаешься матом. Что случилось? – спросили они.
– Но как же... Вы же сами... Там... – трепыхался я.
– Э... Это работа! Там по-другому нельзя. Не поймут. А в жизни-то зачем? В жизни не надо... – богини рассмеялись и пошли по домам.
Вот так! Вышел, понимаешь, с работы и в голове с одной радиоволны на другую, пшшик, и перескочил. Уметь надо, однако!
Женщин в торговле много.
Работая с постоянными клиентами по двадцать и более лет ты незаметно врастаешь в эти предприятия и в их трудовые коллективы.
Откладывает работа отпечаток на людей?
Ещё как!
И вот здесь как раз таки механик может выбирать, что ему больше по душе:
Хорошо поесть. Были среди нас знатные коллекционеры ресторанов, баров, хинкальных, пышечных, кафе и столовых.
Любишь крепкое словцо и свежие продукты – тебя ждут кассы в магазине и универсаме.
Тянет к изящному – бутики, салоны, парикмахерские, цветочные магазины будут тебе рады.
Интересуют книги, умные философские разговоры, старинные вещи?
Да ты идеальный механик для антикварного салона, магазина старой книги и просто книжного магазина.
Помогая клиентам много лет с многими у меня были дружеские отношения.
И, вот, завершить свой рассказ о богинях торговли, я хотел бы, поведав вам о разнице в отношениях к рабочему человеку двух женщин торговли.
Финансовый директор всех театральных касс города знала себе цену. Спокойное, ровное, доброжелательное отношение. Всегда отлично договаривались о работах и я, как бригадир группы механиков, не мог не нарадоваться на такую красивую умницу.
Технический директор хлебобулочной сети Лада была дамой «в теле» и страстно мечтала похудеть. Пробуя различные диеты, Лада была часто капризна и обидчива.
Предстояли большие работы по переводу этих двух крупных налогоплательщиков на новые кассовые аппараты.
Суммы контрактов за выполнение данных работ были более чем солидными.
Ответственность по срокам и графикам работ высочайшая.
И вот тут театральные кассы самым необъяснимым образом стали затягивать подписание документов. Сроки и графики выгнулись в «мёртвой» петле и... лопнули.
Умница и красавица просто не брала трубку.
«Мариновала» у себя в приёмной.
От сроков работ в месяц осталась одна неделя...
Плита ответственности перед конторой, перед механиками моей бригады раздавила моё сердце.
Инфаркт.
Последнее что я успел сделать до того, как провалился в небытие, успел согласовать подписание договора о работах и послал к ней своего заместителя.
Через два месяца я её увидел.
Умница и красавица довольно спокойно и равнодушно смотрела на меня. Потом вздохнула и сказала:
– Александр! Это бизнес.
Здесь каждый старается для себя и только для себя.
Грустно, что инфаркт, но всё ведь и ничего...
На чём мы с вами остановились?
Давайте далее...
Печаль бригадира группы механиков в том, что ты не имеешь морального права отказаться от даже вот такого общения.
За тобой не только твоя зарплата.
Она была финансовым директором ещё три месяца.
Потом театральные кассы города купили в Москве, и она была с треском уволена. Ничего личного. Просто совпало.
А что же Лада?
А Лада звонила и писала. Просила поправиться. Говорила, что последняя диета отлично пошла. Присылала фотки.
Передавала приветы с дежурным механиком и говорила чтобы он проверил свой желудок, мол цвет лица его ей не нравиться.
Писала, что уходит в отпуск и ждёт меня из кардиосанатория.
И будем работать!
Менять все кассы на новые.
Я вернулся. Разобравшись с делами, я набрал телефон торга.
– Алло! Ладу будьте добры!
– Как нет? В смысле нет? В смысле совсем нет?
……..
Ты так и не вышла из отпуска. Я поздравляю твою уже взрослую дочь с праздниками. И так и не смог приехать к тебе на работу.
Тебя там нет.
То, что ты посчитала действием диеты, был рак желудка четвёртой стадии.
Работа? Работа была сделана другими. А я...
Я перестал быть бригадиром, распустил бригаду, раздал всех своих клиентов и ушёл из кассовых механиков.
Богини торговли навсегда остались в моём сердце.
Мехом наружу
Производственные очерки
Надежда
– Коллектив! Знакомьтесь! Это кассовый механик! Он будет крутить нам кассу! – всё это было заявлено дамой бальзаковского возраста пронзительным фальцетом в стиле утренника в детском саду.
– Подождите, Надежда Савельевна, да как так-то?!
– брыкался и негодовал я.
– Спокойнее Саша! Не порти нам праздник! У нас открытие кафе! Дайте шампанское – нужно нашу кассу сбрызнуть-освятить... – заверещала дама, от души поливая всё вокруг.
– Чем залили? – причмокивая и принюхиваясь, поинтересовался у меня Виталий.
– Шампанским – мрачно ответил я.
– Странно, а пивом несёт. Не включали? – глаза Виталия к концу рабочего дня уже пылали. Отсвет горящих труб...
– Нет! Бог миловал! И «стасиков» пока ещё нет. Погибла касса в честь открытия кафе. Теперь кафе стоит закрытое и ждёт для открытия кассу.
– Оки. Через час приходи – мастер стационарного участка Виталий забирает в ремонт надежду кафе, что характерно, «Надежда».
Вообще-то Надежда Савельевна, тётка была невредная и по-своему справедливая. Персонал только набирала она неумело.
В кафе, расположенном вначале Садовой улицы напротив горкомендатуры, воровали все. И все воровали у неё.
Через два года мы сидели с Надеждой Савельевной в её маленьком уютном кабинете на улице Раб-фак-офф-ская в районе метро
«Рыбацкая».
Это был маленький продовольственный магазин шаговой доступности в безысходности хрущобных трущоб.
– А ты помнишь, как мы громко начинали, Саша?!
– Не то слово, Надежда Савельевна. Не то слово...
У Геи
– Вот так назвали, смущенно сказала Марина Алексеевна и захихикала.
– Да, я понимаю - ответил я – Гея – богиня земли, вы торгуете минералами. Значит «У богини Земли» или «У Геи».
– Это хорошо, что вы понимаете, сказала Марина Алексеевна.
– А то, когда ООО «У Геи» в налоговой регистрировали, спрашивали в конце буква «И» или буква «Я» – и опять пунцовеет от смущения.
Им лет по пятьдесят, мужу и жене. Оба геологи. Муж – настоящая каменная надежная стена, а его активная жена смело лезет в середине девяностых в предпринимательство и открывает свой магазин.
В магазине нет золота и серебра, но камни всех цветов и оттенков. Красота неописуемая. Обожал здесь бывать. Иногда попадались раритетные вещи, теперь таких и не сыщешь. За одну из безделушек я, не торгуясь, выложил месячную зарплату.
– Фианиты?
О, да... Десятки маленьких и больших, шестигранных и продолговатых искусственных бриллиантов имени Физического Института Академии Наук – ФИАНитов, образовали идеальное классическое колье а-ля Анна Австрийская.
И целого мира было мало за подобную красоту. История умалчивает, как и откуда у мастера оказалось столько и таких фианитов, как он смог так подобрать и безукоризненно огранить их, но я точно знал тогда, кто будет хозяйкой всей этой роскоши и к кому она потом перейдет по наследству.
Яшмы и александриты, змеевики и кошачий глаз...
О каждом из своих камней, Марина Алексеевна, была готова рассказывать часами. Профессиональный геолог, в своих рассказах, она часто напоминала мне Хозяйку Медной Горы. Тактичная и интеллигентная, умеющая вести беседу, она никогда не терялась в разговоре, и было сложно её чем-то удивить или обескуражить.
Кроме, пожалуй, одного случая...
Да и о нём бы можно было бы и умолчать, если бы не пикантная изюминка, наиболее полно раскрывающая весь характер этой поистине необычной сильной женщины.
Итак – для открытия новой торговой точки ООО «У Геи» требовалась ровно такая же касса, как и уже работающие в двух других филиалах. Ситуация в общем-то банальная, если бы не одно «но» – данный тип касс был уже снят с продажи и купить её можно было только бывшую в употреблении.
Какая проблема, скажите вы и будете правы. Есть ведь и авито... Но 1995 год и нет авито.
И ничего другого. Твердь Интернета тиха и первозданна. А в газеты объявления о продаже касс как-то тогда не давали.
После долгих моих поисков, я нашёл другую фирму, которая согласилась продать нужный тип кассового аппарата. Но что это была за фирма!
Когда я сказал Марине Алексеевне, куда именно нам с ней нужно будет идти за кассой, рот её полуоткрылся, а левая бровь удивленно изогнулась.
– Ну, это же для дела, пролепетала она.
– Исключительно для дела. Нам там вообще только бухгалтерия нужна! – утвердительно ответствовал я.
И вот мы взошли в первый секс-шоп в городе Санкт-Петербурга.
Нахальные розовые члены таращились на нас изо всех мест. Кучерявые вагинки, вагины и вагинища обещали немедленное неземное наслаждение.
– А вот здесь у нас интимные смазки и а-а-ах... вибраторы... Вам какой достать посмотреть? – нежно ворковала юная брюнетка-продавец.
– Нам в бухгалтерию – прошипела пунцовая Марина Алексеевна
– Да! В бухгалтерию. Нам – добавила она.
Ещё никогда Марина Алексеевна так быстро не подписывала деловые бумаги.
И буквально выбежав из этого гнезда порока и разврата, она стояла на выходе – разгневанная Хозяйка Медной Горы и ждала, пока я ей вытащу её вожделенную кассу.
Взгляд её блуждал, грудь высоко вздымалась, лицо алело пятнами и явно ей нужно было, что-то сказать.
И она сказала:
– А я бы...
– А я бы там...
– По-другому бы всё расставила!!!
Пьянь
Кассовые механики...
Мы могикане сервиса по ремонту техники. Практически умерли такие уважаемые ранее специальности как:
– Мастер по ремонту телевизоров. Помните такого – брюки дудочкой, чёрный дипломат с лампами для «Темпа» и «Радуги».
– Мастер по ремонту холодильников. Человек- спаситель с фреоном, позволявший наконец-то переместить пакеты с продуктами из ванны с холодной водой в родной заработавший холодильник.
– Мастер по ремонту телефонов. Человек у которого на трубке был диск! Связь давай, – грозно кричал он. И связь давала. Сквозь сипы и хрипы мы слышали родные голоса.
– Весовщик. Эти мамонты ещё бродят меж нас. Они ещё, как и мы кассовики, цепляются за любую возможность отремонтировать сложную технику.
Выехать с государственным поверителем и эталонными гирями на поверку весового обрудования.
Техника сейчас стала настолько сложной, что в основном она просто не ломается. А уж если и ломается, то проще её выкинуть и купить другую. Делов то...
В начале и середине девяностых всё было совсем не так.
Когда я пришёл устраиваться на работу, на которой работаю уже более 26 лет, первое, что я увидел в конторе, были матово сверкающие свежей литольной смазкой шестерни кассы ОКА-4600.
Рядом чумазо улыбался довольный механик с руками молодого негра.
И я понял, что это не моя профессия.
Меня всё ж таки приняли на работу на новые электронные кассы. Кассы на слабых пластиковых шестерёнках ломались всё время. Руки оставались белыми, но количество заявок на ремонт в день достигало 15, а то и 17. Какие только чудеса тогда не происходили...
Кафе «Рубик».
В кафе не было ни одного рубина или кубика. Хозяина кафе не звали Рубен. Всё много проще. Кафе находилось на улице... барабанная дробь... имени Рубинштейна.
Пиво светлое и тёмное... Гренки и чипсы. Разлив крепкого спиртного. Ничего необычного.
Заявка первая. Мистический бармен.
– Вот смотри! Сюда иду – касса гаснет – бармен Коля пожимает могучими плечами.
– Обратно иду – снова включается.
– Ну-ка пройди ещё туда-сюда...
О! А у тебя в роду экстрасексы были? – подначиваю Колю.
– Да я и сам. Экстра секс. Делать-то чего?
– Делать... – подхожу к аппарату и вижу искру в районе железного кега с пивом.
– Ну, вот смотри – говорю Коле – у тебя крысы силовой шнурок обглодали.
Ты проходишь и обглоданный провод «шьёт козу» на металлический бидон с пивом.
Касса выключается. Проходишь обратно и провод отходит в сторону. Короткое замыкание размыкается и касса включается.
Никакой мистики. Замена провода блока питания.
Заявка вторая. Ленивая касса.
В кафе есть подменная касса. Очень удобно. Сломается основная, меняем на запасную и работаем, а не стоим.
Вызов, касса не включается. Приезжаю, беру с полки, включаю. Касса работает. Хмыкнул.
Показал. Уехал. Снова вызов – эта же касса. Не включается. Приезжаю, беру с полки, включаю. Касса работает.
Тихо закипаю, но улыбаюсь недоразумению и ухожу. Вечером жена, хихикая, сообщает мне, что звонил женский голос и спрашивал – где я сегодня буду ночевать?
–...
– Куда звонить с заявкой на ремонт – разрушает интригу супруга. Утром звонок.
Ну, мы с вами уже знаем, кто это...
– Доброе утро Саша! Да, опять эта же касса. Приезжай! – и короткие гудки.
Настроение... Нет настроения.
Приезжаю. Беру с полки кассу. Включаю. Касса работает. Тихо рычу.
– Коля! Ну что я тебе плохого сделал, что ты меня всё время дергаешь?!
– Саша! А как мне тебя не дёргать. Она работает только при тебе. Ты уходишь – эта тварь дохнет. Живи у нас и нет проблем!
– Хорошо! Ставим её в работу и я час пью у вас кофе!
Касса сломалась на 55 минуте.
Причина: микротрещина на дорожке платы управления. С прогревом трещина разрывала питание. Кассу ставили на стеллаж. Касса остывала, трещина пропадала. И я включал каждый раз нормально работающую кассу. И никакой мистики.
Заявка третья. Пьяная касса.
– Сань привет! Это Коля! Это «Рубик»!
– Да.
– Слушай! У меня тут клыент полстакана красного в кассу опрокинул.
– Даааа...
– Я, Сань, успел её из сети выдернуть. Я тут вот чего подумал, вино оно же пленку образует, когда высыхает. Так? А она проводит...
– Да?
– Да. И я тогда. Хм. Стихи! Я бутылку водки в неё отправил.
– Да???
– Прополоскал, вылил, высушил. И... Включил! Она работает!!! Я правильно всё сделал Саня?!
– А сам ты как думаешь?
Пьяная касса... Были пьяные клиенты.
Очень редко, но были и пьяные механики.
А вот пьяная касса – только у меня.
Пьянь!!!
Майонез
– Уйду! Уйду фасовать майонез! Вон и подруга зовёт! – ревёт главный кассир универмага на Гражданском.
– Главное, Саш, попросила то, прибавить полкопейки к зарплате... А выслушала про себя – во скока! Уволена-а-а… – рыдания набирают обороты.
– Ну, погоди! Какой майонез! Не спеши…, – торможу словами как могу, пока истерика тяжёлым КАМАЗом не опрокинула окончательно её рассудок.
– Хочешь, я переговорю о тебе, со своими клиентами? Правда, работа в центре, но тебе там спокойно будет, как у Христа за пазухой. Да и зарплата повыше...
Высохшие глазки смотрят на меня с нешуточной надеждой.
– Да. Спроси. Конечно. – Отвечает мне она.
На следующий день специально заехал на улицу Садовую.
Здесь на улице имени Ломоносова расположено чулочно-носочное царство Васи.
Я Хозяина знаю давно. А поэтому...
– Вася! Доброе утро! Человека хорошего пристроить надо. Кассиром. Опытная. Умеет на кассе всё. Знает финансовую дисциплину. Порядочна. Честна. Ответственна.
Вася кивает на Олега.
– Саш, как директор решит.
– Олег Владимирович, возьми хорошую девушку!
Дама с мозгом. Много знает. Кассиром легко. Старшим кассиром идеально. Выше – лучше не надо. В общем, я договорился...
Ещё полгода, приходя в Васино царство, я видел её весёлые глазки.
Карьера девушки росла, как на дрожжах.
Кассир.
Старший кассир.
Заместитель директора.
Постепенно её разговоры со мною стали нехотя и через губу...
Ну, что же. Бывает.
Время летело быстро.
Во время очередного обхода касс в магазинах Васи ко мне бросился всклоченный Олег Владимирович.
– Что ты наделал!!! Кого ты мне подсунул?! Эта хитрая тварь меня сожрала и выплюнула. Она меня уволила.
– Олег! Я что говорил? Кассир. Максимум старший кассир. И не выше. А ты кого из неё сделал?!
Тяжёлый разговор. Сложный. Жалко его.
Вася назначил её директором магазина и приставил к ней учередителем свою родственницу.
И две дамы за полгода наторговали...
Когда Вася вернулся из Италии, он схватился за голову.
Нет! Они не воровали.
Хотя... Лучше бы воровали.
Убытки были бы в разы меньше...
Следующий раз я увидел этих двух хрупких девушек на небольшой точке на рынке в Купчино. Они всё ещё пытались чем-то торговать и им была срочно нужна касса.
Ещё через три месяца после этого я, поздравляя всех своих знакомых дам с 8 марта, набрал и её номер телефона.
– Привет! Поздравляю тебя с Международным женским Днём 8 марта!!! – бодро заорал я.
– Как твои дела? – спросил её с нешуточным интересом.
– Очень устала. Недавно вернулась с ночной смены, – ответила девушка.
– Спасибо тебе за поздравления, конечно, но праздник пока не чувствую.
Всю ночь фасовала майонез.
Диагональ
Можно принимать решения по вертикали.
Можно по горизонтали.
А можно и по... Диагонали.
Брат у меня настоящая Кассандра.
Ходит и пророчит. Всё будет плохо. Всё будет ещё хуже... Как будто и так непонятно.
А я ему: – Диагональ.
– А что Диагональ?!
Не было никакой диагонали!!! – кричит Касс Андр.
А всё таки «Диагональ» была...
Общество находилось в козырных корпусах Апраксина Двора, расположенных ближе к Садовой улице. В пяти шагах от Гостиного Двора и в десяти минутах от Невского проспекта.
Знал бы фельдмаршал Петра Первого, как будут его склонять жители и гости города, не пошёл бы он в фельдмаршалы.
Апрашка...
Зловонная куча гниющего тряпья в центре северной столицы.
Прошло более тридцати лет, а этот гнойный фурункул до сих пор украшает чело Петербурга. А уж тогда...
Апраксин двор.
Государство в государстве. Со своими сложными законами и правилами. В Апраксином дворе многое можно купить
дешевле. Иногда даже много дешевле. Но и жульманы в нём – всех мастей. Напёрсточники и кидалы, аферисты и зазывалы,
щипачи и карманники...
– Держи ворА!!!
– Держи карман!!!
Чего здесь тебе только не предложат.
Некоторые жители Двора Объедков годами не покидают его, умело скользя в щели и дыры от полиции и миграционной службы.
А если человек пропал на Апрашке, то его могут и вовсе не найти.
В Апраксином – офис моей компании, где я и тружусь. По всей Апрашке клиенты. Вот так и хожу я и жмурюсь. Набираюсь для жизни впечатлений.
Мои университеты.
Горький или Гиляровский лучше бы описал это чудо чудовищное.
Чу́дище о́бло, озо́рно, огро́мно, стозе́вно и ла́яй...
– Возьми «Диагональ» – говорит мне Кассандр.
Хороший «Диагональ». Можно даже без замены. Просто возьми.
– А сам чего? – Недоумеваю я. – Здесь же рядом. Удобно.
– А я... А мне не по маршрутам. Ну возьми, куда мне их...
А так, переписались-поменялись и ладно, – просит меня Кассандр, преданно заглядывая в глаза. Не моя специфика товара у них.
– Какая не такая специфика товара, – думаю я. – обычный промтоварный магазин и всех странностей, что торговля только на первом этаже. А вот что на втором – для меня пока секрет.
Впрочем, этот секрет я довольно быстро разгадал.
В один из дней заявка в ООО «Диагональ». Сломалась касса. Нужно делать общий сброс с потерей всех данных кассы. И нужно разрешение для, подчёркиваю, клиента от налоговой службы.
Попытав румяную кассиршу, я иду на загадочный второй этаж искать руководство «Диагонали».
Стояло жаркое лето, и генеральный директор ООО сидел в своём кабинете легко одетый.
По его голому торсу струились синие росписи. Спину украшали маковки церквей. Толстые волосатые пальцы с набитыми перстнями жили своей жизнью и выбивали дробь по коричневому столу.
– Ты хто? – Спросил меня синий человек.
Стоящие рядом амбалы улыбнулись в предчувствии развлекалова.
– Человек божий обшит кожей – очень захотелось ответить мне, но я лишь выдавил:
– Я ваш кассовый механик. У вас касса сломалась. Там, – показал я, – внизу.
– Сломалась – делай! – Равнодушно зевнул синий.
А вот интересно, синяя ли у него кровь?
Что за чепуха мне в голову лезет?
Меня сейчас здесь убивать слегка будут, а я лыбу давлю.
– Извините! Но я не могу её сделать. Нужно разрешение вашей налоговой для вас. Без её разрешения не могу кассу починить, – сказал я.
– Ты чё, работать не хочешь?! – Просипел генеральный директор, раздуваясь, как королевская кобра.
– Да я... ДА Я... Я на тебя твоему начальству пожалуюсь!!!
И тут мне стало смешно.
Очень.
Этот синий уголовник, его верные амбалы и я – мы все были дремуче советскими.
Человек, способный размазать меня, не особо напрягаясь, требует от меня лишь жалобную книгу.
«...Мене, текел, фарес...»
Он был взвешен, измерен и признан слишком легким.
– А я на вас моему начальству пожалуюсь – ответил я. – Вы мне мешаете мою работу делать. Мне нужно разрешение вам вашей налоговой, а я его до сих пор не получил.
(Ну же синий, ведь западло урке мешать мужику работу делать. Теперь тебя твои же не поймут)
...
Долгие две минуты тишины.
Выдох.
Вопль.
– ЛюююДааа...
Цок цок цок.
– Люда, а в какой мы налоговой?!
– Я не помню, Хрен Хренович...
– Пацаны, а чо мы проезжали, когда ездили?
Вместе, мы с огромным трудом выясняем, что это восьмая налоговая инспекция.
Урка не знал номера налоговой, не знал адреса, но инспектора он сразу же назвал по имени-отчеству!
Разрешение они, конечно же, получили и кассу я им сделал. И очень уважительно они потом со мной общались.
А потом, через месяц я узнал что двум механикам до Кассандра там набили лица.
А хитрый Кассандр перекинул этот уголёк мне. Ничего не объясняя.
Всё что нас не убивает – делает нас.
Такими, какими мы есть.
Зато теперь я умею решать ситуации по-диагонали.
Любовный удар
Вот все говорят: «...Любовь! Любовь...»
А вот видали ли вы, граждане, к примеру то, что у французов называется любовный удар – coup d'amour.
А я наблюдал...
«...Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих. Так поражает молния...» М.А. Булгаков.
А здесь даже не так. Здесь Любовь, как боксёр-тяжеловес, нанесла лишь один удар, а головы снесло у многих.
В начале девяностых годов с закрытием отделов по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС), многие крепкие профессионалы из этой службы, отправились создавать молодую налоговую инспекцию России.
Те, кто позже пришли им на смену, резко
проигрывали в качестве.
А у этих, ранешных, что ни говори, был стиль.
Инспектор налоговой службы, назовём его за давностью лет, Фёдор, был как раз из этих.
Одетый в гражданскую одежду, бородатый, в кроссовках и попугаистой рубашке, он менее всего производил мало-мальски серьёзное впечатление.
Сидящая напротив него, главный бухгалтер сети книжных магазинов "Мир", "Наука" и "Искусство", раз за разом протирала, уже насквозь мокрым платком, капли на своём белом лбу. В глазах её мелькали цифры, суммы и штрафы.
А Фёдор скучным голосом монотонно говорил:
– Вот здесь у вас ошибка. Исправьте,
пожалуйста. А вот здесь помарка. Поправьте, пожалуйста...
Удав и белый кролик.
Фёдор был пружинист, спортивен и молод.
Перед ним лежал весь мир.
Фёдору прислали двух ребят на стажировку.
Выпускников ФИНЭКа.
– Хорошие ребята! – говорил Фёдор, – только больно деньги любят...
В тот весенний день ничто не предвещало беды. Да и надо-то было всего ввести в эксплуатацию и зарегистрировать одну единственную кассу в Педагогическом, тогда, Институте (сейчас Университет) имени старика Герцена.
В 1995 году институт был нищ, гол и обшарпан до невозможности.
Институт не жил, а выживал.
Но, имея огромные площади, множество корпусов и толпу голодных студентов, кормил их в разнообразных буфетах и большой столовой в главном корпусе.
Командовал этим многочисленным хозяйством удивительный тандем из Замши и Директрисы.
Пусть так и будут называться они в нашем рассказе.
Замша была рабочая боевая лошадь.
Её не пугали взрывы проверок.
Она, не обращала внимание, на стоны раненых поваров. И, грамотно расставляла пулемёты касс, которые косили штурмующие рати студентов.
Удивить её было сложно.
Однако в этот раз и она была изрядно удивлена.
Директор столовой Педагогического ВУЗа была красавицей.
Умелый макияж и нежный шлейф духов только подчеркивал саму неуместность её нахождения здесь – среди закопченных котлов и сковородок.
– Спаси меня, – тихо шептали её синие глаза с поволокой каждому мужскому сердцу.
Она и не пыталась чем-то там руководить.
Для этого была Замша.
Вот с Замшей я и согласовал время нашего прихода.
– Нам необходимо, Фёдор, быть с тобою в 12.00 завтра в столовой Педагогического Института для ввода кассы (да, представьте себе, был весьма краткий промежуток времени, когда налоговики выходили вместе с механиками на предприятия).
– В двенадцать Саша? А не поздно? Мне ж на обед ещё надо успеть, – сказал Фёдор.
Вот тогда я и подумал:
– Смешной человек! Идёт на ввод кассы в
столовую и боится опоздать на обед!
Ах, какой же был чудесный весенний день!
Появилась в продаже первая корюшка и в городе стоял свежий огуречный запах.
По Мойке плыли последние льдины. Мурлыча песню себе под нос, я ворвался в кабинет директора столовой.
А там была Любовь.
Фёдор и Директриса сидели напротив друг друга и что-то лёгкое щебетали. Щебетали.
Я работал.
Вводил данные.
Фёдору было не до пароля.
Сказав мне заветные шесть цифр, он полностью ушёл в беседу.
Нищий Герцен в тот раз выставил ему коньячок, балычок, осетринку, копченую колбаску и много чего ещё полезного для большой и чистой Любви.
Сделав своё дело я ушёл гулять смело.
Но эти двое, не заметили моего ухода...
Через неделю. Там же.
За эту теплую неделю мой чудный город ещё больше расцвёл в прямом смысле этого слова.
В шикарнейшем настроении я пришёл в
столовую ВУЗа подписывать финансовые
документы у Замши.
– Ты кого нам привёл! – орала на меня, брызжа слюной, Замша.
– Ты вообще знаешь, что здесь было?!
– Кого привёл? – недоумевал я.
– Фёдора своего. Козла рогатого, – бушевала, оскорбленная в своих лучших чувствах, женщина.
– Эээ... Подождите! Это, вообще-то на секундочку, представитель государства. Что значит привёл?! Не виноватый я! Он сам пришёл! (...а город пил коктейли пряные пил и ждал новостей...)
И новости воспоследовали!
– Да ты знаешь, что они здесь три дня гудели!
Позвали ещё директрису столовой ФИНЭКа плюс заведующую столовой Универа и устроили мне весёлую жизнь – захлебываясь плакала мне Замша.
Эх, Замша, Замша...
Это Любовь.
Это мгновенный укол адреналина в сердце.
Это сумасшедшая весна и желание жить в этом каменном сыром городе.
Это жажда праздника и красивой сказки.
Борода многогрешная!
Вихрастый романтик финансов...
Что же ты наделал?!
Ты забил на две плановые налоговые проверки предприятий и тебя сдали твои же практиканты.
Глупые, подлые, жадные, всеядные.
И ты был уволен с государевой службы.
А у прекрасной Директрисы ещё долго-долго были глаза грустной газели.
Любовный удар.
Coup d'amour!!!
Терминатор
Ты, Саша, терминатор! - говорит мне Евгений Владимирович. - Неубиваемый киборг. История со старшим братом тебя ничему не научила. Кого ты снова к себе на работу тащишь? Зачем тебе этот парень?
Он неприятно резкий. Хозяин жизни и аптеки. Вот он тип русского барина. Самодовольный. Буйный и в любви, и в ненависти. Без удержи.
- Если есть возможность помочь, Евгений Владимирович, я стараюсь помочь, - говорю я.
- Помогая другим, ты увеличиваешь их возможности и уменьшаешь свои, - парирует он.
- Не преумножай сущности. Работай на себя!
Да, конечно... В чём-то он прав. Так проще.
Но для меня мои люди и есть самый главный мой капитал.
Евгений Владимирович приезжий.
Из Барнаула.
Петербург вообще город приезжих и понаехавших.
Но есть и чёткое отличие от столичной Москвы.
Москва - мясорубка.
Добровольно втянувшись внутрь, ты будешь вращаться со скоростью ножей, пока тебя хватит. А позже... Либо в благополучный фарш. Или провернут тебя обратно и пошлют в твой жилистый Урюпинск.
Петербург - вампир.
Он скользит на белых ночах мокрым туманом Невы за спиною прохожих. Он караулит тебя в дворах-колодцах. Он баюкает вечным дождём. И пьёт твою горячую кровь серый гранитный город. Проникая в тебя. Замещая тебя. Какой Урюпинск?! Нет. Конечно. Тоже хороший город. Но Пиииитееер...
Этот город - гостиница России. Город приезжих, построенный приезжими для приезжих. Ставшими своими. Парадокс? Отнюдь.
Аптека Евгения Владимировича была у метро "Горьковская", недалеко от Петропавловской крепости. Аптечные ларьки раскиданы по центру. Укоренился он здесь. Иногда мне кажется, что ему не хватало халата, тапок и раскуренного чубука в руки. Барин! Как есть барин! Троекуров во плоти!
Всё его! Аптека его. Аптекарши его. И город, того, тоже его. Хозяин!
Сказано в ларьке сделать столько-то чёрным налом - старайся фармацевт, рискуй, выдавай лекарства без кассового чека. А попадешься... Да, ты жулик фармацевт, уволить тебя! И штраф от налоговой плати сам!
При хорошем настроении Евгений Владимирович любил пошутить.
Иногда безобидно. А иногда...
Приехал на заявку, а попал на пьянку.
Нет, кассу-то починил, но и за стол, как ни отнекивался, зазвали.
Аптека гуляла! День рождения Хозяина!
И вот, встал со своего места, водитель аптеки Сергей.
- Ребята! - сказал он.
- Ребята!! Вы такие классные! Мы все вместе здесь, как семья, благодаря Евгению Владимировичу! Я работаю с вами уже более пяти лет. Ещё немного и я выйду на пенсию. Но и тогда я буду с удовольствием работать в нашем дружном коллективе...
Скупая пьяная мужская слеза скатилась дождевой водой по руслу его морщин и утонула в усах.
На следующее утро он был уволен.
Когда он пришёл за расчётом и, трясясь от адреналина и обиды, спросил Хозяина: - За что?!
Евгений Владимирович спокойно и зло сказал ему:
- Я, что тебе ещё и пенсию платить буду?! Пшёл вон...
И пошёл он солнцем палимый.
Евгений Владимирович людей топтал. Мял. Испытывал. Искушал. Слабого толкни, к сильному прислонись - его слова.
- Ты, Александр терминатор. Ты идешь на саморазрушение. Есть нормальная работа. Чего родственника на неё тащишь? Зачем тебе этот хитрый приятель? Чего просто не живёшь? - спрашивает он.
Ему и вправду не понятно.
А я вот другого не понимаю...
Попросил меня найти ему телефониста, чтобы настроил его мини АТС.
Позвал друга Пашку.
Вечером звонок. Фыркающий как ёж, Паша, громко возмущался:
- Ты мне больше таких халтур не давай!
- А что случилось, Паш, не заплатили чё-ли? спрашиваю я.
- Заплатили. Но как... И пошёл рассказ...
Они сидели друг напротив друга.
Хозяин ласково пересчитывал деньги.
Его это успокаивало.
А Павел программировал мини АТС.
В общем, все при деле...
Вдруг Евгений Владимирович подскочил в кресле и выбежал из кабинета оставив свои денюжки и закрыв за собою дверь.
Картина "Ленин и печник". Только без Ленина.
Паша пожал плечами и продолжил работу. И вдруг он увидел как в щелочку между дверью и косяком за ним внимательно наблюдает хозяин якобы убежавший далеко далеко. Дракон никуда не ушёл от своего золота...
- Оно мне надо Сань? Я работу пришёл делать, а не фигнёй всякой страдать. Ты мне больше таких халтур не давай! - ворчал друг.
Давно уже нет аптечных ларьков. Четвёртый год стоит закрытая аптека.
Вся в долгах и в штрафах. Со вскрытыми полами. Как разоренная барская усадьба.
Жизнь распорядилась, как обычно по-своему.
Попытка создать наркологический центр привела к распылению средств. Пойди-ка узнай у нарколога сколько у него "левых" постоянных клиентов.
Обманули Евгения Владимировича. Ограбили. Последней обманула и ограбила заведующая и зам. заведующей аптекой.
Две энергичные дамы хорошо усвоили всё, чему он их учил. Слабого толкни!
Они и толкнули...
Он упал на пол своей кухни в пятницу. Жена была в обиде на него и на даче. Нашла она его в понедельник рядом с корзиной для овощей.
Овощем.
Инсульт.
Он выжил. И ходит с палочкой. Живёт на даче. Выращивает собак.
Троекуров 20 века.
В 21 веке его уже нет.
Несовременен.